Анатолий ЛОБОЦКИЙ: "Азарт появляется, когда высыпаюсь"

Мы встретились с актером перед спектаклем «Вольный стрелок Кречинский». В этой постановке Лобоцкий играет одного из самых колоритных авантюристов в классической драматургии — Кречинского, которого он наградил своим обаянием и умением говорить по-польски

— Толя, знаю, что ты сейчас разрываешься между съемочными площадками России и Украины…

— Да, снимаюсь одновременно в четырех проектах. Два из них в Москве, два в Киеве. В Москве — «Пленники луны», шестнадцатисерийная мелодрама с элементами юмора, как мне хотелось бы думать, и двухсерийная мелодрама, где я играю джазового музыканта. В Киеве — по-прежнему «Волчица» и двухсерийная история под названием «Психопатка и огонек». Летом у меня был уникальный день, когда за сутки я работал на трех картинах в двух странах. Может быть, кто-то успевал и больше, но для меня это рекорд.

— При этом ты вполне свежо выглядишь…

— Как бы я ни выглядел, мозги у меня совершенно раскоординированы. Я очень плохо соображаю, путаю названия картин и с трудом вспоминаю, кого играю там, кого — здесь. А последние силы трачу на то, чтобы не раздражаться из-за окружающих. Просто если сейчас я начну затрачиваться не по делу, то меня не хватит на то, чтобы затрачиваться по делу.

— Остались вещи, кроме работы, на которые ты затрачиваешься?

— Это моя семья. И она отнимает последние силы.

— Один молодой артист недавно сказал, что к тридцати годам он пришел к выводу, что нужно жить, не переживая. Теперь все слезы и страдания он оставил для работы, а для жизни — только прекрасное…

— Есть и такие люди. Они «экономят» себя в житейских ситуациях, думая, что раздают в творчестве. Это не так. Психика тренируется ежедневно, ежеминутно, поэтому никаких пауз здесь, к сожалению, взять нельзя.

— Твой герой Кречинский — аферист и авантюрист. А в тебе самом есть авантюризм?

— Есть, конечно. С возрастом он сходит на нет, но остаточные явления еще присутствуют.

— Ты азартен?

— Считаю себя азартным, но верю, что это не перейдет в болезненное состояние — я имею в виду азартные игры. У меня были самые разные ситуации — и выигрывал, и проигрывал. Пока могу остановиться вне зависимости от результата. Хотя, когда все проиграл, уже ничего не остается, как остановиться (смеется).

— А в работе азарт есть?

— В работе я уже больше ленивый, хотя бывают просветления (улыбается), появляется и азарт.

— От чего?

— От того, что выспался (смеется). Вот так банально.

— А рефлектируешь часто?

— Я вообще самоед. Люблю покопаться в своих поступках, взаимоотношениях с людьми.

— И что, потом уже на те же грабли не наступаешь?

— Обязательно наступаю. И дальше копаюсь (улыбается). Это диалектика.

— Ты влюбчивый?

— Я увлекающийся — на пятнадцать минут или на две недели (улыбается). А любовь — процесс очень сложный, тяжелый, болезненный. Это аномалия. И это могут быть сладкие, но муки. Даже в идеальной любви всегда масса проблем. А я в идеалы вообще не очень верю.

— Существует ли определенный женский тип, который тебе нравится?

— Определенный типаж — я имею в виду внешность — подсознательно существует у всех. Как, например, существуют цвета, более приятные для глаз, так существуют и объекты, на которых глаз задерживается чаще, чем на других. То же относится и к женщинам и особенно проявляется с течением времени. Но этот стереотип — достаточно размытый, не в фокусе (улыбается).

— Хорошо, а какие черты в женщинах и мужчинах тебе симпатичны и что не приемлешь?

— Я очень традиционен, поэтому в мужчине мне нравится мужское, а в женщине — женское. И не надо никаких углублений.

— А женщина должна быть умной?

— Просто обязана (улыбается). Особенно в наше время.

— Тебе всегда нравились умные женщины? И в молодости?

— Бывало по-разному. Как говорил Жванецкий, есть две категории женщин: «ужас какая дура» и «прелесть какая глупенькая». Попадались прелесть какие глупенькие.

— И как долго задерживались с тобой такие «прелести»?

— Ровно столько, сколько это было необходимо, чтобы они перешли в категорию «ужас какие дуры».

— Как ты определяешь, что люди действительно близки друг другу?

— Для меня близость людей проявляется в том, что они могут, не скучая, молчать друг с другом. А я в принципе человек неразговорчивый. И женщину тоже немногословность красит, особенно в нашей профессии, когда приходится перемалывать литры текста (улыбается).

— Как ты относишься к опеке и вниманию любимой женщины?

— Не люблю этого. Даже чрезмерной бытовой опеки.

— Значит, ты в состоянии сам справиться с бытом?

— Вполне. А обед могу приготовить из всего, что есть под рукой. И вообще я очень неприхотлив.

— В том числе, наверное, и в одежде. Ты всегда стильно одет, но уже много лет не изменяешь своим любимым жилеткам…

— У меня есть и смокинг. А жилеткам не изменяю, потому что это очень удобно. Я не люблю носить ничего в руках. Жилетки — это карманы, вот в этой, например, у меня двенадцать карманов. Я могу обходиться без сумки, даже когда еду в Киев, — мне хватает этой жилетки, чтобы положить туда все необходимое на два-три дня.

— Тебе важно, как ты выглядишь? В зеркало, кроме гримировального, смотришься часто? v

— Я еще и бреюсь (улыбается). Ну почему нет? Я обязан следить за собой, потому что моя внешность — это моя профессия и мой заработок. Но я не фанат сохранения молодости — SPA-салоны и фитнес-клубы не посещаю.

— Ты очень рано начал работать…

— Да, я с двенадцати лет разгружал вагоны. На эти деньги потом ездил отдыхать с друзьями, ловить рыбу. На втором курсе у меня уже был ребенок. Это накладывало обязательства. Вот почему я работал. Всегда очень ценил и ценю сейчас финансовую независимость. В те годы у меня было несколько работ одновременно: писал лозунги и афиши для дома культуры (я учился в художественной школе), был дворником. А во время учебы в ГИТИСе работал плотником и вел театральный кружок на главпочтамте. В результате в студенчестве мне удавалось зарабатывать больше, чем в Театре имени Маяковского, куда я пришел на сто двадцать рублей. Для меня это было… Я уже привык жить на двести пятьдесят!

— И как ты себя ощущал?

— Мно-о-го лет (вздыхает) я ощущал себя нищим.

— Отсутствие денег не рождало в тебе комплексы как в мужчине?

— Нет. Ну, есть деньги — хорошо, нет — плохо. А почему это должно было рождать комплексы? Потому что я не мог повести девушку в ресторан? Если девушка, особенно в то нищее время, стала бы взращивать во мне комплексы по поводу моей бедности, этой девушки просто не было бы рядом и все (улыбается). Тогда жизнь взаймы была в порядке вещей. У меня всегда к концу месяца был список: сколько кому должен. Первые десять лет работы в театре все именно так и происходило. Сейчас я, тьфу-тьфу, не занимаю денег. Но это не значит, что не буду их занимать завтра или послезавтра.

— Энное количество лет назад тебя можно было лицезреть в одной телевизионной рекламе. После этого — ни разу.

— Сейчас я принципиально не снимаюсь в рекламе. Но если предложат действительно хорошие деньги, снимусь. И реклама достойная есть, но денег не предлагают. А тогда мой заработок был нормальным, даже большим.

— Работа в театре для тебя всегда творчество?

— Если я скажу, что на третьем десятке лет службы в театре я всегда отношусь к работе как к высокому творчеству, это будет неправдой.

— Как поступишь, если будет совсем неинтересное с точки зрения творчества, но очень интересное с точки зрения оплаты предложение сняться в кино или сериале?

— Хотелось бы сказать: «Откажусь», но, поскольку не уверен в этом, говорить не буду. Потому что бывают хорошие деньги, а бывают очень хорошие деньги, когда отказаться невозможно. Жизнь зажимает в такие финансовые тиски, что отказаться-то откажешься, будешь гордым и независимым, а потом будешь, как это поприличнее выразиться…

— Ты не раз говорил, что не тщеславен и даже не очень честолюбив. Ничего не изменилось?

— Нет, у меня никогда не было завышенной самооценки и очень больших амбиций. По крайней мере мне так кажется. Хотя в молодости без честолюбивых порывов и тщеславных помыслов артист состояться не может. Но их передозировка вредит профессии.

Марина ЗЕЛЬЦЕР

ДОСЬЕ

Анатолий Лобоцкий родился 14 января 1959 года в Тамбове. Окончил режиссерский факультет филиала Московского института культуры и актерский факультет ГИТИСа, курс Андрея Гончарова. Затем попал в труппу Театра имени Маяковского, где играет по сей день. В Открытом театре Ю. Малакянца играет в спектакле «Вольный стрелок Кречинский». Сыграл в фильмах и сериалах: «Зависть богов», «Тихие омуты», «Наследницы», «Люди и тени», «На углу у Патриарших-2», «Дальнобойщики», «Другая женщина, другой мужчина», «Сыщик без лицензии», «На углу у Патриарших-4», «Волчица».

газета "Новая неделя", № 47,

25 ноября - 3 декабря 2006 г.

Назад в раздел Пресса

Использование всех материалов, размещенных на сайте, возможно только с разрешения администрации!

Связь с администрацией

(с) Анатолий Лобоцкий. 2007